Как ни крути, приходит всё к концу:
Дороги, отношения ли, фильмы...
Ещё вчера абстрактному лицу
Вполне хватало воли быть всесильным,
Повелевая челяди: "Танцуй!"
Простым нажатьем клавиш на мобильном.
Затем случился резкий поворот,
Никем не предрекаемый к тому же:
Вдруг кризиса зловещий вездеход
На свой манер весь быт переутюжил,
Похоронив мечты в гробах забот,
Затягивая пояса потуже.
И в новом мире, сером и пустом,
Где всё былое потеряло ценность,
Лицо училось думать о простом,
Ценить любовь, покой и откровенность,
Не в силах больше совладать с хлыстом,
Переходя на пряник постепенно.
Потом пришло отчаянье. Оно
В себе таило вакуум и холод.
Но рыба ищет илистое дно,
От грозного спасаясь произвола
Седой зимы. Так стали суждено,
Чтоб стать прочней, пустить себя под молот.
И сердце устаканилось с душой,
Желание – с возможностью, реальность
Перенеся изгиб очередной,
С фантазией смешалась гениально,
И вопль безмолвный загасила свой
Под маскою какой-то театральной.
Теперь, по завершенью трансформаций,
Лицо скучает, сидя у окна,
Глядит на пробуждение акаций
От зимнего томительного сна,
Не отвергая временных простраций,
Блаженно шепчет в никуда: "Весна..."
И нет обид, проклятий, огорчений,
Ничто теперь не мучит, не болит,
Один закат разлившись, широченен,
Заслуживает вздохов и молитв,
А череда прекраснейших мгновений
Искрит над ним стихами, как болид.