Его ругали за несхожесть,
За то, что смыслу вопреки,
Забытой правдой стал тревожить
Людей,
чьи званья высоки.
Мир, разутюженный и гладкий,
Довольный собственной судьбой,
Где нет проблем, где всё в порядке,
Как на дорожке беговой.
Был рифмы строй разрушен чувством.
Он шел сквозь строй, неся добро.
И стало шпагою искусной
Его гражданское перо.
А совесть факелом горела,
И мир проснулся и узнал,
Что стал испуганным Отелло,
Что Гамлет молчаливым стал.
Он поднимался зло и яро
Над ложью деревянных фраз.
Он ранен старым Бабьим Яром
И в новом кровь его лилась.
Над жизнью, полной бед и фальши,
Вставала, вольностью дыша,
И шла – вперед! всё выше! дальше! –
Непокоренная душа.
А тем, кто жить привык в смиренье,
Неясно для подобных лиц,
Как мог иметь он точку зренья,
Иную от передовиц.
Бывают и на солнце пятна.
Так и в стихах, лишь поищи…
И мне кричат:
- Он непонятен!
- Он кучкой поднят был на щит!
- Плод невзыскательности женской,
юнцов, стирающих гранит…
…а я припомнил:
-Евтушенко-о-о-о! -
Вся Маяковского гремит.
Наряды конные милиции
Вокруг трибуны, где верхи
Стоят, читая анемичные
И очень гладкие стихи.
Склонившим головы пред ложью,
Им не понять с того холма
Запросов сердца молодежи,
Потребностей ее ума!
Им, прежней памятью ласкаемым,
Не догадаться, что пришла,
Эпоха чувств необтекаемых,
Эпоха дел неугасаемых,
Эпоха мыслей несгораемых, -
Эпоха света и тепла!