Мне стыдно порою проснуться
Пораньше от алой зари,
Понять, что домой не вернуться,
Что зря мне мелькают огни.
Смотреть в полугрязрые окна
Устали пустые глаза.
И в памяти смутно и блёкло
Мелькает, как будто гроза
Родной, и затертый, и милый,
Какой-то чуть странный сейчас
Твой образ, тот образ мужчины,
Который мне люб каждый раз.
И руки твои все как прежде
Лежат на моей пояснице.
А губы все шепчат в надежде,
А взор твой все так же лоснится.
Вот руки скользнули повыше,
Скользят и коснулись груди.
И шопот я твой уж не слышу,
Не вижу твой взгляд впереди.
Скучаю по ссорам, по бедам,
Что мы пережили с тобой.
И может покажется бредом,
Но я вспоминаю порой
Как легкая темная прядка
Упала со вздрогнувших плеч,
Когда поглядел ты украдкой
На тень от расстаявших свеч...
В тот вечер пришла пристыженно
Но с той же улыбкой у глаз.
Смотря на тебя протяженно,
Я снова увидела в раз
Все то же простое волненье
И те же морщинки на лбу.
И тут показалось стесненье:
Как я обманула судьбу.
Вот все, что сумела припомнить
О цвете родных мне полей...
Конец этой пьесе. Трехтомник
Закрытым лежит на столе.
Где? С кем? Хорошо ли? Не знаю,
И помню лишь руки и прядь.
А я те же зори встречаю,
Но с кем - слишком стыдно понять.