звуковые пустоты, вышивание кожи на дне барабана,
деление льда на ноль, закрашенное стекло
и особенно детали в залах,
за счет которых улица находится в каких-то пространствах,
способных к расширению в сжатии, невидимые улицы.
то верность концепции, начало продолжения
ты видел, как она стала понятна для окружающих наш шар
со всех сторон основной фотографии,
изменения произошли после набора основных символов,
и перемены повлекли за собой тотальное дряхление,
все новые условия, материи растрата цифровая,
из давнего знакомства боевая плазма,
все, все знаковое качество имеет
круговое доверие утопического сентября,
забитый месяц прожиганья осени,
тотем продольный, образом
каким так получилось, произошло от рода подозрений
все, коим морок мы питаем,
толща продолжает радостно жиреть
в ходе узнаванья недосказанности,
я подозреваю - из-за того, что в нем отсутствует,
отрадны способы убранства, равенства окраса
разных двух по обе хорде оплошности
и космос...
с каждым утром все громче, настойчивей,
да и хрипов у озвучки прибавилось,
под шуршанием десен — голос,
обладателя коего вижу насквозь,
замурованный в оклике, в серой стене
с выходом на обрыв проживания,
в желтый ветер, стережет безответность, выходит во двор,
огибая звучание дымом заоблачным
в свете отбросов на стены лучей,
отражения стен утверждая в непрочности воздуха,
трижды зайдись, динамит,
оглушенные туши роняя в прообразы рыб,
смертный час проживая в минуте ходьбы
от горящей секунды моего тайного дома
на другом обороте, на поверхности гладь живота верхом падали,
отражения внутренних стен утверждая в непрочности плоти,
гниль головы раскатив, свет сохранности
в этом лучшем из нас измеренье
меняются плоскости в общем потоке нет правды,
чистая правда, верность явленью, постройки опасности
в той непосредственной близости всех совпадений,
где дырявая почва растила в растеньях распад,
допотоп, невострой универсума,
жизнь полной грудью,
сердце, изыди неровно греметь
в сухих лепестах наслоений гуденье,
по струнке страданья смиреть, вдоль себя обратив
в желчный ком каждый миг возвращений
удлинится на ладонь накладная ночь,
в обратном направленье движение дается тем
лишь, чья слепая тень маячит коридором
в каждой вещи, и ночь простится с простыней,
на глаз ударный суженный жжет соль,
в дражайший мед удара льет
расправу крыльев, вены иные
гонят точки белые по красной линии
вперед...