В ЭПИЦЕНТРЕ ПУСТЫНИ. ЛЕЗВИЙНЫЙ ЛОТОС.
СКОРОТЕЧНЫЕ СПАЗМЫ
почтовая почва под ногами
уходит из-под ног вглубь
покойники как голуби
легкие почтовые голуби
на тлеющем ветру
несут черные стальные буквы
из темноты во мрак,
ревущие огнем перья,
усвоения окоченевших пустырников
ожигом серосмольных подобий
парящего воздуха
снизу в искажении теней
вспышками гневных отблесков,
города, чужие, зяблые
океаны, бутылки
с зажигательной смесью
под зеленым стеклом
черничного витража
теплятся и дрожат.
опустевшая логика,
лезвийный лотос,
новшество для
прямолинейных спокойствий,
свежие образованья
на рубцеватой поверхности
творожного обморока ублюдка,
зализанная угрюмой радостью
поползновенная шкура на
разодранных плечах,
путеводитель по местам
славного пятновыведения
на чистую воду,
другое пробужденье
на другом конце
скоротечные спазмы,
врачующие энергии
натруженные радиоволки
луженая вечерняя Москва,
висельная аорта, грязь
труд, грунт, аргументы и факты,
мой ментальный мент
синюшно-мертв,
дрожит в песках
печально-печатного проброженья
в самую глубь заартаченных шлаков,
театр под лобной язвой
на стенках — ярая желчь
слезы громоводной медузы
нашатырная муштра
больничная паллада
паства с ограниченной ответственностью
ответственный за вены
помер в лодке ломок
в эпицентре пустыни,
задолго до прихода воды
седые похороны
проходимца по нашим
ворчащим всеми извилинами
тупым головам,
галописто-вращающим
угли и шорохи медным
раскаленным прутом
мертвых созвучий.
видимое и видимости.
преображение пренебрежений жжение
у основания солнечного сплетения,
светила всех миров
сплетаются в одни
розовые лунные сутки
сутолока окружения
рассеялась по внемлющим кабинетам,
и мы, оставшись наедине,
нашли свое место,
ток в череп,
удрать от удара,
возьми меня на борт аборта
убей меня как случайность,
нежданно-негаданным гадом
залетную конницу врага,
срежь не соло нахлебавшись
сонно-сольного уставшего,
презревшего всякую силу