Жизнь так теперь картонна и близка
на расстоянии патрона от виска.
И в противостоянии соблазну
хранится всё, что я в тебе искал.
Ни камня не отколется от скал,
и на лице покоится оскал.
Когда-то ты на всё была согласна,
и зал восторженно рукоплескал.
Но опустела сцена, свет погас.
Как перестать бояться цвета глаз,
что пристально следят за каждым шагом,
одним лишь взглядом порождая нас?
Когда последний зритель выйдет вон,
когда последний акт увидит он,
исчезнут декорации со сцены,
разрушится величие колонн.
Театру суждено хранить покой
до нового нашествия премьер.
И кто-то вдаль протянутой рукой
нечаянно покажет нам пример.
Люби, живи хоть триста лет, рискуй
теряться за туманностью завесы.
Я вновь приставлю пистолет к виску,
ведь такова судьба героя этой пьесы.
06.04.2017