мир застыл, мой каменный мозг
в ладонях-мостах вносит бетоном объятые пальцы
над спешной рекой в тишине, над которой
не властно зачатье и смерть,
утомленные признаки жизни
потусторонней гортани еще извергают томленье звука,
но я погребен,
как влажно покойное сердце
толкаем кровью налитые ветки плодов,
снег поедает нежнейшую маску,
льдом покрывавшую злое лицо