Открыл глаза, полились слезы,
И пуля плоть мою прошила у виска,
Кроваво красные узоры,
Взлетели аж до потолка.
И пуля стынет вместе с телом,
Лежащим около окна.
Лишь мысли в воздухе застыли
И само понятие - тоска.
Он не услышит первых слов детей своих,
И не увидит любящую мать,
Он не поймет, как можно крепко полюбить,
И не узнает,
Как будут все о нем скорбить…
Но перед выстрелом,
Он был уверен лишь в одном,
Он знал, что мир жесток,
Бесчестен, что умер он давно,
И на планете из живых уж никого.
Что будет он лежать, тут у окна,
Пока на звуки выстрела не сбежится безвольная толпа.