Туманы молчаливые из края пустоты,
В безмерной безнадёжности сгущаясь над обрывом,
Душой на ощупь их буравишь зеркалами ты,
И пробираешься расплывчато в порыв, тоскливо.
Теней в печальном хороводе, отражая свет,
Процессии болезненной - манящий, жадный почерк,
Мучительно исполненные грёзы прошлых лет –
Бессилие подземное и явственное очень.
Одним безудержным желанием в то не войдёшь,
И не спокойно, не уверенно, не самовластно,
В траве шуршащей след участья, ищешь - не найдёшь,
В волнении восторженном – и пусть к тому причастен.
Невозвратимо отдаляющая в бездну даль,
Уходит повелительно во мглу, и безвозвратно,
Воздвигнув за собой томительно тоску, печаль –
Бесцеремонно и бессменно, точно, аккуратно!
Бегут, не уставая ненасытно стаей дни,
Еще дыша бывалым, не остывшим личным Раем,
Понуро, пасмурно считаешь мысленно шаги,
Грызя с досадой душу, поцелуем жалким жало.
С годами позже познаешь и истины, себя,
След утомлен! И сущность жизни в правде сил истомой!
Но брезжит луч, пульсируя огнём – ты, как дитя!
Бежишь на огонёк – с неизъяснимой долей воли.
Года идут. Растешь и ты, меняясь в зеркалах –
Как плод порочный? Не порочный? – Древом созреваешь.
Сверкают мускулы на пиршестве мечты, ума,
С мотором, взмыленным – и в облака! В мираж влетаешь!
Как иллюзорность потрясает ореолом глыб,
И жжет! - А пепелищ! – Ударов наковальни молот!
Но сумасшествие безмерно – посвящений в жизнь,
И мятежей из сновидений! Пока счастье! - Молод!
Движений ослепительных в кипящей страсти рельс,
Чеканя каждый шаг, быть может – узел. В паутине!
Из фейерверков взлёта твой азарт – наперевес,
С прерывистым дыханьем – если, где в подряд, в рутине.
Сквозь шорох волочащий испарения дорог,
Сквозь воздух, возвращаясь в память с жадностью и снова –
Не сможешь безболезненно войти в манящий грот,
Глубины, как магнит, в бессмертии до ложа, гроба!
И тянется мучительно, сгорая пустота,
Подземный лабиринт – в нём выход вовсе не отыщешь! –
В измученной мелодии последние слова,
Грызя внутри, как памятник – душе дав сытной пищи!
*.