Где бы я ни бродил по беду свету,
Я близких мне сердец встречал немало.
Понятен их язык был для поэта,
Чьё сердце вместе с ними тосковало.
Когда ж мудрец витийствует не в меру,
Пророчествуя и крича натужно,
Я чувствую, как я теряю веру,
Смотрю и слушаю, и всё мне чуждо.