Вошел одиноким я в этот заброшенный дом,
не признан живыми и мертвыми тоже не принят.
Здесь влага темнеет неприбранным каждым углом.
Здесь кем-то случайным на лавке прорезано имя.
Здесь окна малы, как бойницы моих крепостей,
которые сдал, не особо об этом жалея.
Здесь пачка газет, как паноптикум старых идей,
на черном полу обреченною массой сереет.
Дом скрипнет в ответ, как уставший ворчливый старик:
не трогай здесь пыль, не сметай омертвевшее время…
Хозяйка жила. Расцветал на окне базилик.
Росло на дрожжах непослушное детское племя.
Хозяин пахал. На охоту любую ходил.
Рыбачил, строжил по ночам осторожную щуку.
А коли уж выпьет, то, ведомо, страх наводил
без злобы особой, а так, чтобы было в науку…
Кто камнем попал? Может случай, а может судьба.
Круги разошлись – волновое движение стихло.
Здесь воздух прохладой беззвучно касается лба,
здесь память чужая стоит за спиною неслышно…
Вошел одиноким я в этот заброшенный дом,
такой же, заколоченный накрест, зашитый.
На лавку присел под заросшим крапивой окном,
уставший смертельно, но всё ж до конца не убитый…
Мир стал оживать от июльского свежего дня,
и теплой ладонью коснулось щеки моей солнце.
А дом подтолкнул по-отечески нежно меня,
и я распахнул все закрытые смертью оконца.
2013 – 2017 – 2020