у него есть дом на краю обрыва, где скала упирается в свежий воздух, где не знают слова гнило да сыро, где протянешь руку – и сразу звезды.
– что ж стоишь, проходи, разделяй и властвуй, вот и кров, и хлеб, позади дорога. если хочешь – здравствуй – услышишь – здравствуй, здесь ничто не мало, ничто не много. вот поток течет – то река смутная, как нагрянет? где? – ожидай, как мести. ожиданье старит, конечно, старит, если ждешь ты вечно дурные вести. раз шагнешь вперед – полетишь с обрыва, сразу два – шагнешь по дороге в небо...
говорят давно – он такой счастливый.
он не слышал в жизни глупее бреда.
– что ты встал, проходи, посмотри в окошко, (где скала разделяет туман и стужу), я сбежал от всех, как от злой бомбежки, так и стал я один, никому не нужен. все болтают – поднялся, святая сила, невдомек, что значит мне падать с лестниц. ищут правду, конечно, в истоках Нила, не стесняясь плавать в потоках лести. что ты ждал? свежий воздух, услада, правда? я на правду эту потратил годы. я искал и плакал, и горько плакал. только воды придут, и все смоют воды. языки смешали, людей смешали, а к чему все это? ни зла, ни счастья. на любой из всех стороне медали обернется все не твоею мастью. кровь от крови здесь не прольется больше, из созвездий в мир мне не обратиться. я был богом. и я, как и все отброшен. пролистнул кто-то сверху мою страницу...
я смотрел, вот дом на краю обрыва. тишина здесь глушит, все мысли глушит, отзываясь осколками и мотивом, и давно забытой на море сушей. говорил он, я языка не помнил, умолял, но я ничего не слышал. столько было в звуке том дикой боли, что я сам казался себе все выше. я смотрел с высоты, бог смотрел покорно, я б его раздавил, как одну букашку. я боялся себя, ведь я был спокоен.
ну а бог оказался совсем не страшен.