Первородный юникорн, немного мятый,
томик пастернака и записки на полях
от руки написаны слова звучат картаво,
буква “р”, что нет, да и прилипнет на губах.
пальцы шелестят неслушные страницы,
глаз зрачки твои из боли и стекла
шастают, слезясь, ведь им давно не спится -
мысли, вымотав, сбивают ото сна.
сколки их созвучны бывшим чувствам,
недовольство в них, как звон перегоревших ламп,
позвонков каскад - неимоверно грустно,
будто, правда, все нельзя вернуть назад...
твой единорог уже совсем разбитый.
знаешь, выброси, в нем больше нет нужды:
колющ-режущ стал, как прошлые обиды,
так же и осыпется на снег и на цветы.