Однажды зашел к нам хромой человек,
Уселся за столик без тени смущенья
И скрипнул гортанно: «Хозяйка! Обед!
Да не крестись, пред тобой не священник!»
Унылая дама в почтенных годах
Читала за столиком Блока
И пальцы ее замерлИ на листах:
«Манеры у вас не от Бога!»
«Все верно, мадам!» - усмехнулся хромой,
«Когда я на свет появился
Бог был озабочен чужою судьбой,
Мою облегчить поленился!»
Мадам посмотрела сквозь линзы очков
На злого обидчика Бога
И осенив себя сотней крестов,
Сбежала, забывши про Блока.
«Ну, долго ль обед?!» - снова скрипнул хромой,
«Давай принеси хоть газету!
Да ты не боись! Я, как есть, не чумной!
Ни злого, ни подлого нету!»
Вокруг тишина, будто вымерли все
И только хромой среди зала.
И так тяжело стало мне на душе:
«Я просто газету искала…»
«Газету?», - хромой просмотрел на меня
И вид его вверг меня в краску -
Лицо его после большого огня
Похожее было на маску.
«Обед сейчас будет, читайте, прошу.»
И я протянула газету.
Хромой улыбнулся: «Я подожду.»
И закурил сигарету.
«Готовьте скорей! Что вы замерли здесь?!
Как будто увидели чудо!
Давайте живей, человек хочет есть!
И вновь повторять я не буду!»
И я замерла у стеклянной двери.
Дул ветер сквозь старые рамы.
Так страшно и тягостно было внутри
От этих уродливых шрамов.
«Я был на войне.», - вдруг промолвил хромой,
Как будто он видел сквозь стены.
«Вернулся обратно, вернулся живой.
Я был и свободным, и пленным…
В плену нас гоняли, как свору собак.
Живыми бросали в могилы.
На казнь провожали нас сотни зевак.
Тянули из выживших жилы.
Кидали камнями, плевали в лицо,
Смотрели как мы умираем…
Других обливали горячим свинцом,
Кричали «мы вас проклинаем!»
За что это всё? Разве я виноват,
Что землю свою защищая,
Попал в адский плен… А я просто солдат
И долг свой святой выполняю.
А что мне досталось? Уродство и боль!
Уж мною детишек пугают!
Ну что же, Господь, полюбуйся, изволь,
Я век свой один доживаю!»
«Но Вы не один среди терний и бед.
На Бога гневитесь напрасно.
Пожалуйста, ешьте Ваш теплый обед.
И мне рядом с Вами не страшно!»
«И Вы не боитесь…», - сказал мне хромой,
И взгляд его сделался влажным.
«Прекрасный мужчина - прекрасен душой!
А все остальное неважно!»
Однажды зашел к нам хромой человек,
Не зная еще Божьей воли,
Он думал, что просто попросит обед,
А сам излечился от боли…