Уже слишком поздно. Двенадцать пробили
часы, но всё также, я и карандаш,
сидим над тетрадью стихами исписанной
и нам совершенно не хочется спать.
Мы пишем, выводим за буковкой буковку,
о всём сокровенном кричат дневники.
Мы пишем, мы ищем пути свои к слушателю,
и нам невозможно писать запретить.
Глаза так и плачут,а руки при деле,
они оседлали немой карандаш,
и стонет в руке мой мальчишка-затейник,
который придумал себя подстругать.
Который работает и без отдачи,
который не плачется. Просто молчит.
Молчит друг сердечный, мой карандашик,
ему мне придётся ещё послужить.
19.09.19.