к рыночной Гоморре.
На колеснице лет моих
Я скачке бешеной поддался.
Хоть мест хватало на троих,
Но кто в ней только ни катался.
Я брал попутчиков всегда –
И тех возил, кто заблудился,
И кто бродил туда-сюда,
И тех, кто другом мне рядился.
Визжали ступицы колёс,
Постромок сыромять трещала,
А колесница шла вразнос,
Пока в пути не обветшала.
И сразу спутников моих
Как ветром сдуло с колесницы:
Они нашли себе других,
Слетев в испуге, словно птицы.
И вот я дальше пешим прусь
Среди таких же на дороге,
Как будто вся живая Русь
Плетётся, мысля о подмоге.
А колесницы прут и прут
Порожняком и под нагрузкой,
Но рвань в повозки не берут,
Отказы сдобрив бранью русской.
И ни одной живой души,
Как будто роботы в колясках:
Все – то чины, то торгаши,
И ни одной живинки в масках.
Приняв обман за ремесло
И пыжась, кто кого обставил,
Несутся бешено и зло
Без осторожности и правил.
Да так, что ступицы колёс,
Дымясь, ломаются по ходу –
И разрешается вопрос:
Тори свой пеший путь к народу.
А путь у всех в один конец,
Минуя тернии и горы,
К желанной патоке сердец –
В объятья рыночной Гоморры.
Хотя шагаю без труда,
Но шаг за шагом замедляю:
А так ли надо мне туда –
От плана к рыночному раю?!
Такая чистая лазурь
И тишь за потною спиною…
О, Боже, выбей нашу дурь
И призови гонцов к покою!