листьями падает пепел
и святые бредут
через багровые реки
и на небе горят
бордовые зебры,
я снова в кровати
считаю последние сигареты,
ты снова раздета
и строишь из поцелуев макеты,
мы взлетаем наверх,
словно ракеты,
по пурпуру роз
сияют все парапеты
после наших следов,
я растоплю слёзы северных льдов,
вытяну руку с мимозой,
пробравшись в каждый альков,
пойдём на ярмарку,
покажу аттракцион белых слов
и тебя обниму под дыхание сов,
и тебя обниму, и тебя обниму,
мимо всех пуль, лапой гребу,
под лампады из звёзд
станцуем ламбаду
наших Питерских грёз,
пока человек ест машину,
а машина ест человека,
блок в беспределе,
рот словно клейкая лента,
внутри рассыпалось лего
и из рук каплями падает лето,
из тебя руинами сыпется Мекка,
парируй все поцелуи нелепо,
я всё равно доберусь
до твоего склепа.
растворимся в объятиях
под техно,
будем крушить грязный режим
под пение негров,
и я возьму тебя на руки,
губы плеча касаются терпко,
ты моя Терпсихора,
что рассветом запела
и мы приходим в дома,
ветхие, с балками,
полными дырок и льна,
что бы спеть колыбельную
детям, что летят далеко,
в облака. дай нежные пальцы,
я проведу, как астронавт
в лавины дома пенат,
или снова устроим рай в шалаше,
там, где заброшенный сад,
будем с детьми и будем сами детьми
смотреть выступления Дилана Морана,
и глазами в друг друга,
как вилами по небу,
я целовал вас всех
разнося любовь по ветру.