Не хочу ничего писать, --
Все! Написалась-наисписалась --
А по улицам хочу гулять,
Чтобы ничего от меня не осталось.
Обнимать молодых парней,
Целовать и не очень юных,
Веселиться без особых затей,
Обновлять с ними тела струны.
Я хочу, не считая дней,
Быть везде, где нельзя и можно,
Не смирять одержимых коней,
Прочь отшвыривая слово "должно".
Я взлечу в голубую высь
И зажгу все своим метаньем.
Словно дикая, хищная рысь,
Я не ведаю состраданья.
Мне плевать на взгляды стыдливые,
Удивленно шипящие: "сраааам".
Буду скалиться неприхотливо я
Всем приглаженным сворам, дворам.
Вашу правильность разворошу до дна,
Раскидаю, как сено сухое.
Эй, а ну, подойди-ка, зашуганный!
Время окунуться в плохое,
В грязное, нелепое, грубое!
Брось, не шепчи им тихо --
Захохочи на "нельзя" глупое,
Запрокинув голову лихо.
Сегодня гуляешь ты, милый мой,
Впиваешься в воздух свободы.
Суешься со страшною силою,
Не ведая броду, в воду.
Мы жаждой горенья напитаны,
Пылая, пронзаем стыд.
По мордам елейно-сытым
Шагаем со стуком копыт.
Нам тесно уже за пределами
Всяких людских страстей --
Мы искрами огненно-смелыми
Сгораем дотла, до костей.
И вот -- под бессилия бременем
Не можем мы больше парить,
И спим до поры до времени
Чтобы снова все повторить.