Король без короны берёт полотенце,
И нет, чтобы в дверь, — он сигает в оконце,
И к речке — играть в краснозадых индейцев,
Охваченных жаром июльского солнца.
Троюродный брат заведёт мотоцикл —
С коляскою, из чёрно-белого фильма,
От деда, служившего раньше при ЦИКе
Курьером, — и за земляникой!
А перед грозой к ночи светят над храмом
Морские огни злополучного Эльма,
И кот, боевая когтистая шельма,
Шипит на полатях, весь в ранах и шрамах.
За печкой, бывает, что водятся мыши —
Ему не до них, он мечтает о драках
С котами крупней, побеждённых собаках,
И птицах, зарезанных ночью на крыше.
Погашена лампа — тю-тю керосина,
До города-то километра четыре —
С утра и пойдём. Добродушная псина
Ворчит во дворе на безмолвие мира.
И что-то шевелится в старой псалтыри,
Уснувшей на столике, рядом со свечкой —
А русское поле всё шире и шире
Под полной Луной за расплавленной речкой...