Муж не подвергал владенью зон,
Коими жена вздыхала.
Томной грудью ожидала:
«Мною обладай скорее он!»
Но девственная плоть не ощущала
Прикосновений рук и губ его.
С великим нетерпеньем ждала,
Когда же кончатся страдания её.
Не в силах более томление бороть,
Жена в сердцах сказала:
«Коль не тебе меня пороть,
Дождусь я твоего вассала».
Пилитий звали чудака,
Что с юности ходил по бабам.
Давно приглянулась жена,
Задумал взять её нахрапом.
Платил он мужу неку мзду
За всякие услуги.
А в почестях – давал балду,
Не нанимался в слуги.
И вот неверная жена,
Оправданная страстью,
Пилития в кустах ждала,
Окутанная властью,
Плотского сладкого греха,
Раскрывши верхние меха,
Да жадно в сумерки взираясь,
От нетерпенья жутко маясь,
Всё часа своего ждала.
Пилитий по тропинке шед,
Напевы в нос мурлыча,
Да предвкушая свой обед,
Не знал, что он – добыча.
Прослышав тонкий голосок:
«Я здесь, Пилитий, милый,
Ступай за кустик на часок,
И станешь ты счастливый».
Нежданно резко обалдев,
Великий Казанова,
Собрался духом. Осмелев,
Ступил за тень покрова.
А там горящая жена,
Расставивши объятья,
Влеченьем жутким разжена,
Задравши к верху платье,
Лаская губки язычком,
Руками грудь сжимает.
«Приляг меж ног моих ничком»,
– Глазами приглашает.
Не заставляя долго ждать,
Наш Ловелас проворный
Остался родила в чём мать.
Исполнил долг покорно.
Пилитий грозно заревев,
Словно медведь голодный,
В истоме сладкой ослабев,
Стал ни на что не годный.
Проделал муж эксперимент
С плотскою женской страстью.
Был он монах иль импотент:
Судите Вашей властью.