черника 5 свободная поэзия
в некотором царстве, в некотором государстве было можно возражать фальши в стихотворчестве участием в создании верлибра, спорить со "старшими" можно было о правомерности этой формы. Все понимали, что первая контрпозиция вовсе не в вопросах формы, и офицы умышленно гнули к политике, что было целиком верно, раздражение комуняками было у многих - и работяг, и колхозников, и интеллигентов, и у стихотворцев, очень часто по складу характера нелояльных к той мерзкой власти и её партфонам, так что били верно, доносы писали на "молодых литераторов" ничуть не реже,чем друг на друга, а уж пробки ставили к публикациям просто "от души".
Верлибр и сегодня, как все советские десятилетия, отвергается от малограмотных графоманов до понимающих "лоцманов", как тогда нередко в форме добродушного "признания" с внутренним фактическим отрицанием.
Причины те же - так удобно бульдозерить тех стихотворцев, которые пренебрегают направлением своего творчества в русло лоялизма, несут семена свободы, которые, в самом деле, и революционизмом чреваты, и либерализмом, и, тем самым, дестабилизировать способны при некоторых условиях общество, особенно наше, где управление построено на лжи и фальши - сомнения в моральности нашей власти реально опасны.
Тем не менее, если в политике консерватизм и либерализм довольно симметричны, а консерватизм гораздо полезнее из-за неизбежного революционизма либерализма, то в искусстве, в поэзии консерватизм абсолютно ложен и опасен именно тем, что социальную стабильность основывает на главном принципе консерватизма как социального явления - на бесчеловечности. Если в политике бесчеловечность консерватизма защищает обывателя вместе с правителями от потрясений и человеческих и социальных жертв, в квазиискусстве бесчеловечность направляет в социальном плане именно к дестабилизации и социальной деградации, хотя, верно, человечность подлинного искусства толкает к явной социальной напряжённости. Но искусство бескомпромиссно в отношении человечности, оно погибает от вполне мирного принципа консерватизма - "умеренной человечности" . Общество должно в рамках консерватизма реформироваться, и если либерализм его политический должен быть умеренным, то в искусстве он может быть только абсолютным.
Эти идеи и легли в основу моего понимания единственности как меганаправления - "свободной поэзии", термин восходит, очевидно, к названию формы свободного стиха.
Возможно, предложение названия - нечто вроде каприза, но дело в понимании изменившихся условий существования и социального воздействия поэзии. Казалось бы, происходит переход от печати к электронной форме, но стоит вспомнить изменение с появлением самой печати, и можно взглянуть на "причуды" жизни современной поэзии по иному. Если в условиях печати стихи доходили до читателя с ограничениями по масштабу, времени и обратной связи, то интернет сделал процесс настолько "компактным", что не может не поменяться и атмосфера самой поэзии. Например, представления об ограниченном количестве имеющих смысл произведений может измениться, может оказаться, что шедевры, оставаясь шедеврами, "уступают" положение более широкому кругу интересных многим произведений. Прежние представления о славе, иерархии и даже профессионализме в смысле обеспечения материального дохода, могут оказаться в отношении не только самого автора ложными мотивациями, но и исказить картину, на которой должна выстраиваться соционическая
система "использования" поэтического корпуса заинтересованными отраслями - образованием, массовой информацией и т.д.
Наши, авторов, формы общения, содержание общения, его некая "обязательная" фиксация, заменившая прежнюю систему мемуаров, а не лишь дополнившая её, создаёт очень объёмную область, имеющую самостоятельное значение.
Во всяком случае, можно сегодня видеть необходимость нового подхода хотя б для подтверждения отсутствия радикального изменения, предполагаемого в данном подходе.
Тем не менее, я пытаюсь как-то осмыслить различие между близкими мне, но, вместе с тем, весьма различными между собой, отличными от меня, поэтами, и если всех поэтов, кроме "реальных", выделяю в группу "виртуалные поэты", то я по крайней мере условно интересных мне и в чём-то неопределённом близких мне, объединяю в группу "свободных поэтов", оставляя иных виртуальных в отличие от "не-виртуальных", "реальных" - подлинными, но не входящими в "свободные", сосредоточивая в дальнешим свой интерес больше на свободных поэтах.
***