Владимиру Яранцеву
Дивный город – век вчерашний,
Ставший близким навсегда,
И грустят седые башни
Там, где сходится вода;
Там, где сходятся эпохи
На развалинах дворов.
И шаги слышны, и вздохи…
Город холоден, суров.
И асфальт корнями вспорот
В узких улочках его.
Думал я, что этот город –
Сон, и больше ничего.
Но уже, сроднясь душою,
День проводим не спеша,
И не кажется чужою
Незнакомая душа.
И ведет косая арка –
Та, что падает во мглу, –
В глубину пустого парка,
На отвесную скалу.
Крепко спят цветные скалы,
Солнца радует накал –
И молчат бесплотно скальды
Меж глухих громадных скал.
А старинные скульптуры
Средь камней и тонких ив,
И задумчивы, и хмуры,
Смотрят жалобно в залив.
За ручьем – по-русски сыро.
За китайским же мостком –
Пиния: живая лира.
Облачко – дыханья ком…
А разросшиеся ветки,
Словно змеи по камням,
У заброшенной беседки
К древним тянутся корням.
Ночь над парком сиротлива,
Город спит, угрюм и строг,
И на горле у залива
Стянуты узлы дорог…