ПОЭМА «ГОЛОСА НОЧНОГО ГОРОДА»
1.
Кровь города – ветер, и город бормочет,
Свои разминая суставы.
Он прошлой и этой, особенной, ночью
Свистком провожает составы.
Он вытащил свет, как дежурное платье.
По-зимнему чистоплотен,
Он дворникам чистой валютой заплатит
За чистку его подворотен.
А ночь посылает заряд за зарядом,
Взрывая деревья и путая карты,
Чтоб утром мели по аккордным нарядам
Ленивые люди в брезентовых фартуках.
Прохожий в прошитом пальто на ватине.
Прищур припорошенных век...
– Что может быть в городе консервативней,
Чем ватник, и фартук – поверх?
Сметая метлой этот век с тротуара,
Он важен, как Наполеон...
И так не хватает фигуры жандарма
За первым углом!
2.
Ночная стража разбежалась
И дрыхнет честно.
На стенах храма роспись сжалась,
Грозя исчезнуть.
А храм, побеленный, громаден.
В пылу традиций
В него ходили по команде,
Успев родиться.
В него ходили добровольно:
Привычка – старшим!
Будил он звоном колокольным,
Как будят маршем.
Привычку новую посеем,
Как зуб Дракона...
И в храмах выросли бассейны
Во время оно.
И бледный ангел с аквалангом,
Покинув купол,
В купальник влез – и белым флагом
В глубины рухнул.
Осталась надпись на латыни:
«Ворота Трои...»
Вход подержался по полтине
И вырос втрое.
3.
А он для звучанья подыскивал повод.
Он тронул случайно троллейбусный провод.
И словно струну ущипнули на арфе.
И ветер запутался в собственном шарфе.
Он слушал аккорды ночного оркестра.
Он занял водителя чёрное кресло.
И белый троллейбус, смычок поднимая,
Вступил в разговор с Паганини-трамваем...
4.
В пустых, с электронной защитой, подъездах,
Как в сейфах Госбанка.
Куда не проникнуть ни пьяным, ни трезвым,
Ни детям, ни панкам.
Оттуда, с минуту поклацав защёлкой,
Чуть небо подсохло,
Выходит старуха с плетёной кошёлкой,
В японских кроссовках.
О, нас поманил несгнивающий Запад
Богатствами Креза!
Кто знает, в чём старость появится завтра
Из наших подъездов?
Очищенных вдруг от столетнего хлама,
От запаха кошек...
На крышах взрывается светом реклама,
Царапая кожу.
1985 г., Ленинград