(Рассказ о дошкольном детстве)
Уже дуб начал распускаться светло-зелёными листочками. Уже посадили картошку и она уже местами, отдельными кустиками на грядках, взошла. Через неделю должна была быть Троица. Теплынь! Ближе к вечеру прошёл слух, что завтра будет повторный замер хозяйских огородов. В комиссии должен быть кто- то из района. Огороды уже обмеривали ранней весной, когда уточнялся налог на усадьбы. И кто сумел, тот успел вырубить лишние вишенки около хаты, и немного его, налог этот, для себя убавить. О яблонях речь не шла, садов была редкость. Поэтому-то и наши ребячьи набеги на них начинались чуть ли не с их цветения. Сады "пошли" после 53-го года, после смерти Сталина, когда отменили налоги с каждого яблоневого корня, вишнёвой веточки. Мужики сразу догадались из-за чего такая повторная проверка, первая была, ещё чуть ли не с половоди. Это значит нашлись уже "охотники" прирезать к своим огородам лишние "сотки". И правда,завтра,как только стала ходить комиссия, сзади неё поехал старенький колёсный "УД"-ик с сеялкой и засевал сразу пустоши за деревенскими огородами коноплёй, вместе с выявленными не законными излишками. Больших полей под коноплю не отводили, хлеб был важнее, но за неё тоже держались и в Куначе, на "пенькотрепальный завод" всегда была очередь, даже зимой.
Мужики, каждый на своём огороде, терпеливо ждали своей очереди замера, балагурили между собой, курили. Лёнька, старший сын многодетного Григория ПопилА, что помер зимой на Николу, тоже был на своей картошке со своими босоногими "спиногрызами" и матерью, тёткой Нюрой, "согнутой пополам" и поэтому не расстававшейся со своей палкой. Григорий-то ещё с войны пришёл больным, израненным,но вот семь лет сумел протянуть. Не, как Колька Жатов с Иваном Быбловым. Эти и трёх зим наверно не "осилили", их сразу после войны "отнесли". Подошли вскорости и к Лёнькиному огороду и, оказалось, что его двадцать две грядки длиннее положенного, больше чем на метр. Вот почему все они высыпали на картошку, чувствовали за собой грешок! Тётка Нюра, опёртая на палку двумя руками, стала уговаривать землемера, что "осталось ведро проросшей картошки, жалко было отдавать курям", вот и понадеялись на авось. Она думала - с сажнём главный. А главный-то был с блокнотом! Он сразу начал про совесть, про то, что "никто не имеет право наживаться за счёт других. Как хватило наглости нарезать грядки на целых пол-сажня длиннее? За такое - уже статья!" Ленька попытался объяснить всё нехваткой картошки на зиму, но, "с блокнотом" парировал - "не ищи дураков! Ртов уменьшилось! Думаешь я не знаю, что хозяина похоронили зимой? Не положено! Это уже преступление! Тракторист! Засевай вот отсюда" - и он каблуком сапога отчеркнул на картофельной грядке поперечную метку. Тётка Нюра со своим "выводком" остались на меже, молча наблюдать, как "УД"-ик будет засевать конопями метровую полосу сзади огорода, уже засаженную картошкой. А Лёнька, ещё как-то пытался уговорить главного "с блокнотом", но в конце концов махнул безнадёжно рукой и крупными, уже мужскими, шагами пошёл по меже к хате. С "блокнотом", продолжал просвещать тётку Нюру о "законности", о необходимости понимать "международную обставку", как нужна государству "пенька" и, что всё это "для вас же, вашего светлого будущего". Нам, ребятишкам, помню, тогда было жалко Ваньку с Алкой, младших Лёнькиных "спиногрызов". Мы уже понимали, что законно, а что не очень законно. Обрезанные на метр лёнькины грядки может и принесут больше пользы нашему государству, чем дадут Лёньке лишней картошки зимой к столу . Но зачем этот с "блокнотом" хотел посадить в тюрьму Лёньку? Ведь, ну "конопей" было бы поменьше, а Ванька за то, ел бы картошку, не боясь, что она закончится к весне? Это потом, позже, я понял, что тогда все воспринимали бы "блокнот" не как главного, а, как обычного деревенского "пастуха". Это сейчас, когда давно уже умер от туберкулёза Ванька, потом сама тётка Нюра, давнишний деревенский эпизод с излишне посаженной картошкой, кажется дикой дикостью. И ведь правда кто-то из великих говорил, или уж поговорка была такая - "хорошее дело грязными руками не сделаешь". А ведь выдавали то их за чистые.
Уже в конце 60-х годов, когда у всех нас, деревенских, появились паспорта и все мы могли жить и работать, где хотели, деревня начала потихоньку "умирать" вместе со своими полями и огородами. Сильно "по рукам била" советская власть, когда в этом не было никакой необходимости. Вот деревни и стали большинству своей молодёжи ненужными.
"УД"-ик - универсальный колёсный трактор послевоенных лет