SIT TIBI CHRISTE DATUS,
QUEM TU REGIS ISTE DUCATUS
Пусть солнце сквозь зубцы
разит стрелой калёной,
пускай в разрывах туч
горит, как божий глаз,
а орды чужаков
умоют кровью склоны
и скатятся к реке
в последний страшный раз.
На ватный белый тон
ложится тон свинцовый,
но кобальт — между них,
лазурь, ультрамарин,
и кадмия желток
расцвечен леденцово
на бликах куполов,
как новенький цехин.
Петля вокруг Кремля
затянута всё туже,
водителей машин
торопят седоки,
а временной проход —
всё уже, уже, уже,
и крошится земля
у берега реки.
Мы призываем всех,
кто наяву не с нами —
всех, кто густой толпой
стоит на небесах.
Они идут, как снег.
Мы ждём их, как цунами,
когда обрушит всё
пушинка на весах.
За красным кирпичом
укрылся камень белый,
венчающий холмы
последней из столиц.
Я навалюсь плечом,
стеною встану смело,
я вычитаю текст
из миллионов лиц.
Одни из них теперь
со мной едва знакомы,
другие прокричат,
что я их смертный враг.
Одни опять хотят
горкомы и обкомы,
другие — этих вот
опять свести в овраг.
Но нам-то нужно жить
наследием единым.
Оно нам всем дано,
оно и есть страна,
в глаза ей — миражи,
ножи — всегда ей в спину,
но нам-то всем и гроб,
и колыбель она.
В такие небеса
ещё б и кукурузник —
замысловатый путь
чертить меж облаков.
Пуст веселит народ,
пока последний узник
осознаёт, что нет
решёток и оков.
23.04.2017, Москва