Не забудется в страхе
Тех дней раскалённое олово,
Сквозь кровавые дыры
Текущее к Вечной реке, –
Как ложились на плахи
Стрелецкие буйные головы,
И блистала секира
В натруженной царской руке.
Как в беде неминучей,
Сведённое тело уродуя,
За алеющий круг
Шла Россия последним рывком.
Над изрубленной кучей
Глумились юнцы безбородые,
Да немецкая кукла
Трясла завитым париком.
И, молитвы творя,
Жались бабы рядами усталыми,
Спины вспарывал кнут,
Выл кликуша в кабальной тоске,
А глазницы Царя
Обнажались такими провалами,
Что испуганный шут
Цепенел на дубовой доске.
Висли тучи, и мрак,
Будто ночь, расстилался по площади,
Колким снегом пыля
На крестом осенённую грудь,
Через толпы зевак
Рвались прочь ошалелые лошади,
И дрожала земля,
Погружаясь в бездонную муть.
В этом омуте хмуром,
Пронизанном смертными стонами,
Возникали дворцы
И белели, как снег, паруса,
И державным аллюром
Скакали Лефорты с Биронами,
Им другие стрельцы
Замедляли пробег колеса.
Век над веком вставал,
Все победы мешая с потерями,
Время петель и плах
Уходило под стук топора.
Не жалея похвал,
Борзописцы казёнными перьями
За широкий размах
Прославляли десницу Петра.
Но восторженный бред
О великом пути реформатора,
Спутав звенья цепи,
Отковался в семнадцатый год,
Где разбойный декрет,
И терновый венец Императора,
И за Доном в степи
На полнеба багровый восход...
_________________
* Иллюстрация – фрагмент картины В.Сурикова
"Утро стрелецкой казни".