Средь толпы в старинном балахоне
среди урн и прочего хламья
к ритму города совсем, увы, не склонен
толковал он людям: " Это Я".
От него открещивались всюду
кто - тычком, а прочие - словцом.
Он взывал: "Да образумьтесь, люди!"
и казал им всем своё лицо.
Но толпа, убогих презирая,
обходила молча стороной.
Он вещал: "Пусть всяк, кто алчет рая,
да блажен пусть будет тот со Мной."
Но скрутили странного пришельца,
обыскали с головы до пят.
Только голос будто-бы из сердца:
"Я уже однажды был распят".
Кто-то спьяну выговорил еле:
"Ну-ка в церковь, вроде бы похож,
а не он, так только бы и дела
на какой-то ломаный на грош."
И в людской враждебной карусели,
в коей вечно правые - не те,
вся толпа склонилась и присела
вдруг ЕГО увидев на кресте.