П. Б.
Миры не то что тонкие – тончайшие
увижу я: с фарфоровыми чашами,
изящным танцем чокнутого крокуса
и местом, где Димон на камни грохнулся.
Ты только проведи меня по белым
канатам затемнённого двора –
загадочным серебряным напевом
небесная прольётся мишура.
Ну, а пока прильнул кадык к топорику,
хочу постичь твою экстрасенсорику.
Иные собеседников – ты компасы
перебиваешь, не вскрывая корпуса.
Немудрено, что глупые пасутся
так далеко от ауры твоей.
Им песню заменяют плоскогубцы
под конкурс «Кто из сусликов еврей?».
Лизнуть мечту возможности законные,
как цифровые связки домофонные,
поверь, я все-все-все перетестировал;
пора перчатки в щёлочи отстирывать.
А просто мир грубее мешковины.
Он не подходит для моих сюит.
Ещё и злое небо Украины
ноздрями вертолётными сопит.
На белом дельтаплане поиск истины
приятней, чем прошение амнистии,
когда кроссовки лёгкие прикованы
к щебёнке под трухлявыми балконами.
Хотя… глядишь – отправятся в отставку
отмывщики моих карманных средств,
и я в диагональную взлеталку
с подсветкой превращу земной свой крест.