Полночный лес осенний, дремлющий в лощине сизой,
хранит покой заблудших птичьих душ.
Колючий барбарис туманом лунным до корней пронизан,
тяжёлой паутиной с каплями росы унизан -
цепляется за рукава и преграждает странникам тропинку дальше, в глушь.
Неблизкий путь лежит через овраги и болота -
туда, где жизнь рождала жизнь, но никого отныне нет.
Туда полдня вороньего неспешного, от ветки к ветке, лёта.
Там лес нагой и нищий, лишь листвы опавшей позолота
скрывает первозданный, из земли идущий, животворный свет.
Там мудрость изначалья тайно, по-иному
живёт, презрев века и вехи, сторонясь страстей и перемен,
храня секреты силы, недоступные касанию чужому,
открытые лишь сердцу светлому и разуму живому:
под низкими ветвями клёна скрытый,
святой дольмен…
***