Томясь и страдая во мраке ненастья,
Being pining and suffering in dark of weather,
Горячее, чуткое сердце твое
So hot and so sensitive soul of yours
Стремится к блаженству всемирного счастья
Is tending to bliss of world’ happiness ever
И видит в нем личное счастье свое.
And sees in that personal happiness forth.
Но, друг мой, напрасны святые порывы:
But, friend mine, your holy desires in vain are:
На жизненной сцене, залитой в крови,
On life stage that is filled as always with blood
Довольно простора для рынка наживы
Is much space for market of all kinds of gain’s act
И тесно для светлого храма любви!..
And close is for any bright temple of love! ...
Но если и вправду замолкнут проклятья,
But if every curses indeed will be silenced,
Но если и вправду погибнет Ваал
But if scary Baal indeed will be lost
И люди друг друга обнимут, как братья,
And people embrace will each other like brothers,
И с неба на землю сойдет идеал, -
And very ideal from sky come to earth,-
Скажи: в обновленном и радостном мире
Please, say: in a world that will happy and new be
Ты, свыкшийся с чистою скорбью своей,
You, who is accustomed to sorrow of yours,
Ты будешь ли счастлив на жизненном пире,
Will happy be at life’ feast really and fully
Мечтавший о счастье печальник людей?
Being dreamer of happiness for all at first?
Ведь сердце твое - это сердце больное –
As soul of yours a location of pain is -
Заглохнет без горя, как нива без гроз:
That will grief without stall like a dried field.
Оно не отдаст за блаженство покоя
That will give not for an enjoyment of peace
Креста благодатных страданий и слез.
A cross of blessed sufferings which that does need.
Что ж, если оно затоскует о доле
Well, if that will grieve for a fortune of fighter
Борца и пророка заветных идей,
And prophet of cherished ideas for all,
Как узник, успевший привыкнуть к неволе,
Like prisoner who is accustomed to dungeon
Тоскует о мрачной темнице своей?
Is missing his gloomy cell, why and what for?