прости меня папа, прости, что иголка от нитки в пути,
ведь это мамины старания поставить стопы дедушки с греховности пути, я таяла ждала, что ты заметишь ту холодность опустошенность глаз, и вечерело зажигая бра латая свечи, что прожигал ты маму и ни раз, я верила что ты заметишь, каков воды коварный след, но знаешь, искренность любви сильнее на земле, где дети, чем поиск в перебежках и пустоты фраз.
всмотрись, а прошлый дом, он тоже красный, где кажется забыл меня, и я осталась в кирпичах печи пред гвалтом, лишь мамина любовь спасла меня...она горела мотыльком лишь на твоих ладонях, молясь увидишь и поймёшь, но разве гордость может разглядеть тот бисер во ракушке стоне,
где тяжба та неискренность во междометиях фраз.
те лодки мамины создания, утопленность поруганность души, их проходила мама во бинтах кровавых,мой милый папа, где же ты...где твоя нежность, где же та опора, кровать со метр полоса, как ты берег ее играясь, как быстро мама стала бабушкой седа...а дальше просто козни, как скрип иль плач в камине лет, и смысл жизни радость, что восходит, как жаль мне папа, что ты ни верил в мамин свет.
она жила тобою, каждый вечер, услышав шаг пред дверью,бросив плед...бежала, чтоб обнять собою, чтоб снять те тяготы из бед, где мир с букашку промокашкой, ловил тепло любимых глаз, она стояла возле и однажды закрыла пошлость и ни раз...угрюмость украшала той былиной, со воздуха губами грела суть, и верила в руках всегда твоих, как глина, но как же поздно мы увидели тепло...любовью будь.