У людей, что танцуют ночами на крышах,
Покоряют вершины на дедовых лыжах,
Сердце бьется на несколько метров повыше
От холодной земли.
Эти люди умеют смеяться, как дети,
Ищут знаки судьбы на счастливом билете,
Даже если автобус дымится в кювете,
В придорожной пыли.
Они любят плацкарт и прямые дороги,
Потому что в проход можно вытянуть ноги,
В подстаканниках носят сканвордные боги
Керосиновый чай.
Эти люди молчат, оказавшись у моря,
Как безвестный философ писал на заборе,
Хоть и слово он выбрал немного другое,
Угадал невзначай.
Они пишут стихи на обрывках обоев,
Слышат музыку в ритме накатов прибоя,
Наслаждаясь спокойствием звездного роя
И космических сот.
Их улыбка, как фара для дальнего света,
Обнуляет циклический счётчик планеты,
Нарушая порядок закатов, рассветов,
Часовых поясов.
Эти люди всем миром, порой, одержимы.
Их вселенная тянет незримой пружиной.
Для других непонятны и непостижимы,
И, как будто, "не те".
Эти люди бывают бестактно простыми.
Их любовь, как палящее солнце пустыни,
Без палящего солнца планета остынет
И умрёт в темноте.
Жизнь, как сито, нас всех подгоняет под норму,
Выдает нам лицо и рабочую форму,
Музы тихо впадают в голодную кому
У тетрадей пустых.
Тем безумцам, что Землю доселе вращали,
Счастья в жизни доподлинно не обещали,
Но их души таинственно не обнищали,
Как у всех остальных.