Помахав на прощанье рукой,
Провожаю её в путешествие.
Так хотелось вслед крикнуть: "Постой!"
Моей крыше. Чтоб её шестеро.
И приходят в полуночной мгле
Воспалённому мозгу видения:
Леди-препод верхом на метле,
С нею – жуткие привидения...
Стендаль, старый плут, под столом
Моё красное пьёт по-чёрному!
Сакс Айвенго на вороном
За добавкой скачет по-скорому.
Негодяя Виктора Гюго
Послать бы к Парижской матери!
Он, любимец, помимо всего,
Накорябал АНАНКЕ на скатерти!
Мурр – до чего омерзительный кот!
В Горшок золотой нагадил.
Раскрыл, морда, усатый рот.
Утюгом его б кто погладил...
Вот индейцы в чулках из кожи.
Извращенцев бы поубивала!
Чингачкук. Такой мерзкой рожи
И прабабка моя не видала.
Ростовщик Гобсек всё страдал,
Как же тяжко ему живётся,
А под утро, гад, рубль украл.
Пусть ему за меня икнётся!
Невозможно воняет Ванина,
На базаре торгуют тщеславием,
На диване храпят Домби с сыном,
Бодлер мучается над заглавием.
И не выгнать таких подлецов,
Они, знай себе, ржут, издеваются.
Не пошлешь их, в конце концов –
День-икс, между тем, приближается.
Социальную сеть пролистать –
Одногруппников ники светятся.
Учат усиленно – сразу видать,
Не одной мне тут гадость мерещится.
Интеллектом по ним, подлецам!
Писатели, мать вашу за ногу!
Всё равно зарубежку сдам!
И моя крыша вернется из плаванья.