Статья написана в 1918 г. и напечатана в сборнике "Россия" в Швейцарии в 1919 г. на немецком языке. Лосев узнал о существовании этой работы в печати только в 1983 г. На русском языке впервые напечатана в журнале "ХХ век и мир", 1988, № 2-3.
Интересное для меня в этой работе А. Ф. Лосева:
Во-первых, противоречие между постулатом о невысказываемости мифа и рационально не определяемым Логосом (Софией, соборностью и т. д.) и самим научно-публицистическим, т. е. рационализированным, высказыванием о до-логическом и сверх-логическом.
Остаётся неуточнённым положение о том, насколько вообще возможно рациональное, логически-оформленное высказывание о вне-рациональном, о до-логическом и сверх-логическом. Этот момент можно и нужно рассмотреть позже.
Во-вторых, данный очерк истории русской философии есть манифестация того, что называется историческим повествованием, это реализация одного из исторических мифов о русской философии.
Слово «миф» в данном случае использовано мною в том смысле, в каком его использует сам А. Ф. Лосев в «Диалектике мифа».
Это историческое повествование покоится на аксиоме о возможности философии нерационализированной, несистематизированной, но исполненной мистики и основанной на интуициях. Согласно заданной аксиоматике выглядит логичным, что в истории русской философии по Лосеву нет Ломоносова, Чаадаева и, скажем, Сперанского и Добролюбова… Но возникает вопрос, почему нет «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона, «Слова о Полку Игореве», Державина, Пушкина и, скажем, Гоголя и Тютчева. Историческими фактами данной истории «от Лосева» становится вовсе не всё богатство реальной истории русской философической мысли.
Третий момент очерка А. Ф. Лосева «Русская философия» можно сравнить с выходом коренной породы на дневную поверхность: мифология А. Ф. Лосева, подлежащая его рациональным научным построениям, обнажена в исполненных утверждающего пафоса заключительных строках:
«Достигшая чрезвычайной апокалиптической напряженности самостоятельная русская философия уже стоит на пороге нового Откровения, а может быть, и новых кристализаций этого Откровения, т. е. догм. Этого уже жаждут сердца истинно русских людей».
(Цит. по: Лосев А.Ф. На рубеже эпох. Работы 1910-х – начала 1920-х годов / Общая ред. А.А. Тахо-Годи. – М.: Прогресс-Традиция, 2015, с. 212)
Великое дерзновение стоит за этой фразой.
Это – дерзновение создать русскую православную догматику в дополнение к уже имеющимся догматам Православия, иметь некое русское «Откровения» сверх имеющегося Откровения.
Это – дерзновение знать, как отличить истинно русского человека от человека неистинно русского.
Отчасти это объясняет, почему русское любомудрие начинается у А. Ф. Лосева с Г. Сковороды, а не с митрополита Илариона.