Нас ругали и били солдаты в тюрьме,
Издевались над нашим душевным нарядом.
Мы сидели не в светлых палатах, в Кремле,
А ходили гулять под ружейным зарядом.
Убежать невозможно, но он убежал,
Прихватив с собой двух несмышленых мальчишек.
В изголовье топор самодельный лежал.
Спали в куче валежника, мусора, шишек.
Третий день не случалось поймать что-нибудь.
Силы кончились, но не хотелось заплакать.
Парни, тихо уткнувшись в могучую грудь,
Согревали его на морозе и в слякоть.
Наконец, голод смертный за горло схватил.
Он из речки попил, чтобы духом собраться,
И мальчишку во сне топором разрубил.
Дал зарок, никогда в этом зле не признаться.
А второй по нужде в зто время ходил.
Он пришел и увидел куски "оленины".
Целый час над огнем он закуску водил,
Представляя себя королем у камина.
Когда съели они все, что можно жевать,
Положили остатки в сырые карманы.
А второй пацаненок вдруг стал горевать,
Ощутив сердцем то, что они ж не кайманы.
По случайности рока остался он жив
И, пройдя путь длиною почти что полвека,
Вспоминал он с друзьями, как призрачный миф,
Как в тайге при побеге он съел человека.
08.2005г.
Кутырин Юрий Степанович
Нижний Новгород