Астральный пепел покрывал потоки знаний.
Смотрела грозно королевская змея.
Я бросил в бездну Мира список покаяний.
Ушла в пустыню страха Муркина возня.
Поэт дробил мое сознанье телефоном.
Вмиг растворился образ сонного вождя.
А веки божьи открывались с липким стоном.
Я выковыривался в Мир из пут дождя.
Передо мной возник любитель томных женщин.
Он взглядом Пушкина обшарил утлый быт.
В горах поэзии не замечая трещин,
Резвился с рифмами, как с килькой - серый кит.
Стезю горбатую разрыли мы клыками,
Не заливая в разум огненную ложь.
Мы затоптали угли памяти ногами
И отложили обоюдоострый нож.
Лежали крылышки от ангелов в салатах,
И туша мамонта истории, визжа,
Брела по полю нашей юности в заплатах,
Стараясь выдернуть из задницы ежа.
А грозный памятник автомобильной вьюги,
Сдирая с неба голубого облака,
Их заменял клубами газовой кольчуги,
Отперфорированной волей дурака.
Напившись пламени волшебного искусства,
Мы заливали его сладостным вином.
Кочан беседы зрел, как в августе капуста,
И был уложен в память предстоящим сном.
03.2003г.
Кутырин Юрий Степанович
Нижний Новгород