Никто сейчас уже не понимает,
чего мужик страдает в тишине,
морозной ночью пёс не лает,
когда подруга, неглиже, в окне.
Когда стакан наполнен до отметки
и шпроты аккуратно на куске
ржаного хлеба, ждут весёлой спевки,
но нету звуков в каменной доске.
Грудь сдавлена, рот скорби полон,
не разожмутся челюсти никак,
нет ждущих выхода с поклоном,
всё через пень, через косяк.
Сейчас никто уже и не поймёт...
назад вернуться, нужна встреча,
к ней нужен жёлтый бутерброд,
на подоконнике нужны, лишь свечи.
С палец толщиной, дугой от тяжести
лет прожитых на белом свете
и, чтобы звёзды были на том месте,
и чтобы дата на разорванном билете.
Не совпадала с той и отличалась,
хоть немного, непогодой за окном,
пусть даже чтоб немножечко ругалась,
но возбуждала жизнь в ней и в нём.