На Урал приехали
Узбеки неженатые -
На них белые штаны,
Халаты полосатые
(частушка времен Великой Отечественной войны)
Николаю Франковичу Голдену, автору книги "УАЗовские перекуры", который первым рассказал эту историю
В сорок первом-то - не лютики,
На заводе - крик-пожар:
В двух бригадах три Махмутика,
Два Ивана и Сафар.
Ох, ворчал начальник Бормышев:
"Хоть прислали без семьи..." -
Средней Азии оторвыши,
Не чужие, не свои.
"Эй, Гафур! Бабай! Едрить тебе!
Ну, ничо не понимат..."
Проходная, снег да рытвины,
А в Коканде - Сибахат.
Что задумано - не сбудется,
Плавь люминий да терпи,
И дышал завод верблюдицей
В загоревшейся степи.
Сероватый снег на площади,
Две полуторки, воза...
У соседской Сони тощенькой -
Сибахатины глаза.
Над заводом ночью зарево.
"Что, Гафурка, хлеба ёк?"
"Гадом буду, на базаре он
Продавал вчера паёк!"
"Точно, баял лысый Карпович:
Весь Восток - большой базар."
"За работу! Ишь, закаркали.
Продает - кака буза?
На калым накопит, женится,
Нам-то, паря - ни гу-гу..."
...слишком твердая поленница,
Хорошо лежать в снегу.
Смена кончилась - не вошкайся,
Запахни, Гафур, халат...
А в Коканде - чай с лепешками,
И урюк, и Сибахат.
Ишаки в Коканде добрые,
Две черешенки в саду.
Сибахат, куда? За облако?
Погоди, с тобой пойду...
Все воздастся полной мерою -
И в золе, и в серебре.
К проходной старушка серая
Прихромала на заре.
"Просит хлеба внучка Сонечка -
С год закончилась мука.
Не принес Гафурка нонеча
Заводчанского пайка.
Ох, и славно же придумали,
Ворошилов подсказал:
Чтоб паек - хоть свату, куму ли,
Чтоб не грабил нас базар.
Как - пайка какого? Нашего.
Подавай-ко, милый сын..."
Вся бригада ошарашенно
Замолчала, как один.
Все узнают полной мерою -
Все слова и все дела.
В кузовке старушка серая
Внучке хлеба понесла.
И со снегом тихо падали
В воды Каменки-реки
Крошки глины - той, Кокандовой,
И урюка лепестки.
Умирали люди - тыщами,
Обращались в дым да мел.
Но узбекскими глазищами
Со стены Христос глядел...