Хлеба живою панорамой
Звали крестьянские сердца,
Но эшелоны к фронту прямо
Везли их к смерти без конца.
В двери распахнутой вагона
Плывут то поле ржи, то льна;
От перегона к перегону
С тревогой спорит тишина.
Овёс, пшеницу и гречиху
Хранит лишь жаворонка звонь,
А поезд мчит навстречу к лиху
С тоской надрывною гармонь.
И не один состав стремится
Людей в Сухиничи свезти,
Чтоб безоружных изловчиться
Под бомбы Фрицев подвести.
Погибли Павел и Володя
У Юзи прямо на глазах,
А их комдив бежал, нашкодив,
Людей согнавший вертопрах.
Метались люди меж вагонов,
От бомб кидаясь, кто куда.
И взрывов не слыхать от стонов,
И кровь стекает, как вода.
А мессершмидтов вой неистов
Шёл снова за волной волна,
Была охотой для фашистов
Та вероломная война.
Чтоб скрыться от расстрелов с неба
Из поезда на всём ходу,
Солдат летел в объятья хлеба,
Пытаясь упредить беду.
Но мессер беззащитных в поле
Свинцовым поливал дождём
И в небе злобное раздолье
Никто не прерывал огнём.
Враги мгновенно окружили
Солдат, оставшихся в живых,
В конюшню раненых закрыли,
К двери приставив часовых.
Порвав нательные рубахи
В бинты, перевязать всех чтоб,
Их Юзя разогнал все страхи,
Решившись увести в подкоп.
Ржи помогла стена густая
До леса тайно доползти.
И утром зря фашистов стая
Пыталась их во ржи найти.