Когда наконец-то закончится эта прожорливая война
(Ведь ничего, это факт, не бывает в мире нашем вечного),
Придут неслыханно, невыносимо нежные времена,
И вдруг заряжать в обойму страха и ужаса станет нечего.
Прижмётся псиной верной уставший, продрогший город к тебе,
Вздохнёт облегчённо-радостно и принюхается к подсолнуху
Мирного солнца, что зацветёт свободно в небе, чистом теперь,
И ты потреплешь верного Друга, зло пережившего, по уху.
Освободятся окна от скотчевых да бумажных крестов,
Очистятся сны от вздрагиваний по каждому поводу.
И будешь ты опять к безмятежности улиц и парков готов,
И не уподобятся нервы твои оголённому проводу.
Ушедшие в небо останутся в памяти навсегда,
А в роддомах от весёлого ора с небес вновь прибывших
Так радостно стёкла будут звенеть... И вновь начнутся года
Надежды, веры любви и всякой счастливой прибыли.
А кто-то душу свою баюкая, будто больного птенца,
Себе задавая вопросы, озябнет в пустыне недоотвеченный.
"Кому я помог? Кого поддержал? С кем не был, хоть мог, до конца?
И где теперь мне прятать себя от памяти, болью венчанной?"
Стрижи вернутся, вернётся простая вечерняя тишина,
Вернётся в чьи-то сердца такое понятное: "Вот же Родина!"
И кто-то будет гордиться, что верным остался памяти деда, отца,
А кто-то сожмётся от страха: "А у меня в душе все продано..."
Война закончится, мутным туманом уйдет в рассвет,
И вишни опять зацветут, и май Победе отсалютует каштанами,
И время расставит точки, залижет раны, ответит и "да", и "нет"
Всем, кто слепо блуждает между друзьями, правдами, странами...