Я никогда не дрался. Не умел.
Я знал всего Есенина и Гете,
Я летний дождик мог сыграть по нотам
Пока был жив…Пока еще был цел…
Порой Наташка снилась… Я лежал
Песком речным, она пересыпала
Меня меж пальцев, снова начинала,
Пока был жив… пока еще дышал…
Немыслимое шло, чеканя шаг,
Земля кормила травы алой кровью,
Затылки наши бились в изголовья
Теплушек и окопов до атак.
Горели свечи тысяч тополей…
Трещали судьбы, что в печи поленья,
Я видел смерть и видел поколенья
Желанных, но несбывшихся детей…
На нас была поделена душа,
Одна душа большой печальной птицы,
Что не умеет плакать и молиться,
Которой больно легкими дышать...
Которая должна быть злее, злей!
Которая не спит, кричит ночами!
Мы, жертвы, становились палачами!
Я ль не убийца? Кто же я теперь?
Слепа и неразборчива война!
Одно я знаю - я не мог иначе.
Ну, полно, мамочка, зачем ты плачешь?
Нас выбрали такие времена…
В глазах не мальчика, но старика,
Застынет смерть неловко и несмело,
Но сохранит песок тепло от тела…
И рифмами еще вздохнут века…