В потертом красном облаченьи,
Молебен в церкви заказной,
Начав Евангелия чтенье,
Служил священник молодой.
Во храме, где-то из притвора,
Среди царящей тишины,
Помимо праведного слова,
Вдруг стали выкрики слышны:
«Замолкни, враг советской власти!»
«Служенье, контра, прекрати!»
Солдаты ГеПеУшной «части»
Народ толкали на пути.
А пастырь лишь, закрывшись Книгой,
Продолжил истину вещать,
Чтоб, дорожа последним мигом,
Успеть Писанье дочитать.
Произносил он чадам смело
И тем, что с ружьями пришли,
Что не страшны убийцы тела,
Страшны губители души.
Но ада тьма не терпит света –
Красноармеец подбежал,
Схватил Евангелие это
И как трофей под мышку взял.
Тут с плеч священника сорвали
Фелонь взбешенные враги,
Как багряницу разорвали,
Почистив ею сапоги.
«Иди, шпион американский!»
«Колхоз пытался развалить!»
«Хотел трудящим христианский
Враждебный опиум внушить!..»
Так описав вину, пришельцы
Толкнули батюшку вперед,
Но не смогли красноармейцы
Пройти, их не пускал народ:
«Вы что творите, Боже правый!»
«Священник – человек святой!»
«Так не ведет себя лукавый!»
«Здесь беззаконье и разбой!»
В ответ защелкали затворы,
А пастырь, отводя беду,
Воскликнул: «Ни к чему раздоры,
Мой крест такой, и я пойду…
Прощайте все и расступитесь,
Не плачьте, матушка с детьми,
Крепитесь вместе и молитесь,
Останьтесь Божьими людьми».
И взглядом верных чад целуя,
В «ограде» ружей и штыков,
Шепча сквозь слезы: «Аллилуия»,
Он покидал священный кров.
Как прежде солнышко светило,
Пьянила запахом сирень,
Лишь колокольня не звонила,
Бросая на машину тень,
Где в кузов, крикнув: «На колени!»,
Толкнули батюшку бойцы
И тут же на скамейки сели,
Страны советов «удальцы».
Тряслась «повозка», громыхая,
А в свежеподнятой пыли
Бежал мальчишечка, рыдая:
«Куда вы папу повезли?!»
«Не плачь!» – успел сказать священник,
И был прикладом оглушен.
Упал лицом на доски пленник,
Отбил страдальческий поклон.
Очнулся пастырь… Нет деревни,
И даже церковь не видна.
Вокруг лишь лес и хохот гневный:
«Употребил, видать, вина!!!»
Потеки крови вытирая,
У Бога он душой просил
Дарить ему блаженство рая
И ниспослать духовных сил.
А вскоре где-то у поляны
Остановился грузовик.
«Сходи быстрей, носитель сана!», –
Раздался рядом громкий крик.
Внизу, священника пугая,
Махал оружьем офицер.
«Сейчас тебя я расстреляю», –
Шипел, ревел двуногий зверь.
И тут же пастыря ударил
Что было мочи по лицу.
«Я научу уму, – добавил, –
Тебя, заблудшую овцу…».
А закуривши сигарету,
Он вдруг «сочувственно» сказал:
«Ты юн совсем, жена и дети…
И только жить прекрасно стал.
Смотри, вот солнце, мир чудесен,
Цветы красивые вокруг
Растут под звуки птичьих песен…
И это все оставишь вдруг.
И чтобы это не случилось,
Тебя прошу я здесь, в тиши,
Разумным будь и сделай милость,
Одну бумагу подпиши,
Что твой епископ – враг народа,
К сверженью власти призывал,
И заставлял, чтоб на приходе
Ты строй советский разрушал.
Скажи, что ты не веришь в Бога,
От заблуждений откажись,
Оставлю жить, дам денег много,
Со мною только согласись».
Священник, тяжело вздыхая,
Без промедленья отвечал:
«Семья бы прокляла родная,
Когда б иудою я стал.
Но верю во Христа, в святые
Жилища Царствия Его,
Не стоят все цветы земные
Цветка из рая одного…».
«Молчи! – вскипел опять военный, –
Лопату дайте! Вот держи!
Копай могилу, непочтенный!
Себе отпев теперь служи!..»
Священник за «работу» взялся,
Струями лился красный пот,
И каждый воин издевался:
«Пусть Бог тебя сейчас спасет!».
«Спасись своей ты бородою!..»
«Тебе ж твои молитвы – вред!..»
«Давай быстрей, а то с тобою
Мы опоздаем на обед!..»
Удары… Боль пронзала тело,
Не меньше – душу за людей,
Что духов тьмы избрали дело,
И стали слугами чертей.
…Поставив пастыря над ямой,
Ему читали приговор,
Что он преступник страшный самый,
Что он шпион, разбойник, вор…
Священник слушал обвиненье,
И в небо синее взглянул,
Перекрестился и в смиренье
Покорно голову нагнул.
Раздались выстрелы и все же
Он, видя с ружьями солдат,
Успел сказать: «Прости их, Боже,
Ибо не знают, что творят…»
2009г.