Средь веселья, средь хмельного бала,
средь разгула до последних сил
вдруг рука огнём предначертала:
"Мене мене тэкел упарсин".
Не сочли разгульные вельможи,
что надменный город обречён
и что этой страстной ночью может
пасть непобедимый Вавилон.
Возле трона мудрецов немало,
но лишь добрый старец Даниил
наущеньем благостным Ваала
те слова пророчьи разъяснил.
Всё - в вине. И сталь клинков блистала,
свечи оплывали в поставцах
и в огне пурпуром отливала
кровь на позлащённых изразцах.
На штандартах злАтится корона.
Персов несчислимые полки.
Не Господь послал их к Вавилону -
их направил царь Великий Кир.
Боги Вавилона, смежив вежды
небо заперли на тысячу замков...
И жрецов злачёные одежды
в ткань свою вобрали их же кровь.
Кто тогда подумать мог об этом -
Вавилон низвержен будет в прах?
Может быть тогдашние поэты
описали сущее в стихах..?
Нет поэтов, нету Валтасара,
вне сознанья всякий из мессий...
Только вновь рука предначертала:
"Мене мене тэкел упарсин".
" Мене мене тэкел упарсин" - слова, начертанные некой рукой на стене во время пира Валтасара, пояснённые пророком Даниилом как пророчество падения Вавилона. В ту же ночь Вавилон пал, а Валтасар был убит.
"Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит".