КСЕНОФОБ:
...Копнём поглубже: кто их предки?
Так кто они?
Тот - африканец, ну а тот - шотландец,
а те - из Иудеи тянут след.
Так кто же не чужак, не иностранец?
Месье Проханов и товарищ Фет!
...Ну, Фет в товарищи, пожалуй, не годится...
Скорее тот: ни то - казак, ни то - грузин.
(Он всё хотел на ягодицах прокатиться;
с одной еврейкой жил, но - не один!).
Другой, хоть и порастерял по свету
своих детей, покинув отчий кров,
зато имел в пивных успех поэта
и русскую, на сто процентов, кровь!
...Поэт-вельможа, чуждый суесловья,
императрице льстил, но был гордец:
из древнего татарского сословья
происходил его родной отец.
...Ещё один к нам прошмыгнул без визы.
...Он, кстати, был с приставкой важной "Фон"...
Ценил ученье. Мог бы телевизор
в наш век придумать. Или телефон.
...Туманным утром душу исторгая,
другой писака нас романсом взял...
Не сомневаюсь: вышли из Тургая
Карамурза, и он, и Аксакал!
...А вот писатель (якобы он русский) -
был знаменит, имел приличный слог.
Но хоть и кантовался в Старой Руссе,
от рода польского избавиться не мог!
...Он армянин или грузин?!
Кровей смешенье - порох адский!
Всё напевал про двор арбатский...
Наверно, врал. Не он один:
две поэтессы ( Ах... и Ах...!)
в славянских прячутся стихах.
Но между тем - чуть-чуть славянки,
а большей частью - итальянки,
француженки и басурманки:
в стихах толкуют о добре
и днём играют на тальянке,
а ночью - только на домбре!
АВТОР:
Мы - русские. Мы Русь, конечно, знаем.
Знакома нам родной земли печаль.
Но если русских слов не понимаем,
то в ДАТСКУЮ заглядываем Даль!
(А грамоте научит Розен Таль!)
Годами пропаганда дребезжала,
но от словесной пакостной трухи
меня спасали песни Окуджавы
и Галича горючие стихи.
Казалось, что не сможет сохраниться
в народе совесть: сникла, чуть дыша.
Но Гоголь, Достоевский, Солженицын
напоминали: есть у нас душа!
И в горькие часы утрат последних,
когда Тоска просилась на постой,
я отвечал: "Прошу простить, миледи,
сюда нельзя, здесь Пушкин и Толстой!".