****
Наплывала тень. Оставалась — мглой.
До утра жила себе, старилась.
Мысли паучок в бочке со смолой
находил нирвану янтарную.
Утро на углях кипятило чай,
занавеска облака хлопала.
Пробегал лисой в чащу леса час,
у часов - всегдашние хлопоты.
Огонёк хвоста плыл и исчезал,
дымкой повисал над поляною.
Город открывал окна и глаза,
да к реке тянулся окраиной.
Улетал в поля комариный дым,
отзвенев бубенчиком крошечным.
Город зачерпнул утренней воды,
умывая сонные площади.
Время на реке находило брод,
шло на полдень пО небу, по миру...
Горизонт поднял удивлённо бровь -
что-то из вчерашнего вспомнилось...
Вечер колобком вылепил луну,
вытер со стола крошки полдника.
Тлеющий закат, как бикфордов шнур
зазмеился медленно по небу.
Сглаживала тишь переливы дня,
укрывала ночи исчадия,
тонкая тропа, серебром маня,
уводила мысли случайные.
Синие огни, жёлтый лунный воск,
чёрная листва, да собачий вой.
И слепая ночь, подавив зевок,
всё качала дочь, слушая его.