Гудели злобно тёмные ветра`,
крутился флюгер или век военный.
Адамы, евы – из его ребра
шли в новый бой.
И боговдохновенно
на клиросе звучали голоса –
почти без пауз, вовсе без сомнений,
и смертников тугие пояса
вмещались в сотни длинных уравнений,
где жизнь течёт с подсвечника во тьму,
где смерть не затмевает бурных вёсен,
где грезят ваньки-встаньки по уму,
но топчутся всегда среди трёх сосен…
Из пламенных, напыщенных речей
фигуры слов свинцовые до дрожи
вставали в круг, в котором мир – ничей –
с обугленной мечтою вместо кожи
застыл, как обгоревшая свеча.
Крутился флюгер или век военный,
малец во сне неистово кричал:
за убиенных!..