Дымит февраль в надломленных глазах,
Как хроники обугленного рая.
Стремишься равнодушие наверстать.
Ошметки страсти тихо оседают.
Полощешь трехэтажной тишиной
Куда-то вдаль стреляя холостыми,
Стою как шут, со взмыленной спиной,
Давлюсь, глотнув свои же запятые.
Полеты в невесомость в дыме тюля,
Рисуешь взглядом что-то на стекле...
За то, что не простыл в твоем июле
Сгораю в пепел в тесном феврале.