Всегда беспомощно-корявый,
в очках "на вырост", с бородой,
он так умел вдруг врезать правой,
что все качали головой -
вот это хлюпик!
Но что толку,
когда душа, как полынья?
Жена сбежала в самоволку
из непригодного жилья,
на кухне сквознякам несладко
и тараканы мутят бунт,
а он
стихом марал тетрадку
и верил, что потом прочтут.
Считал последние окурки
и, звёздную глотая пыль,
играл со смертью в салки-жмурки,
надеясь сказкой сделать быль.
Так вечно юный, как ребёнок,
не знавший строгой правды плеть,
не вырастая из пелёнок,
он жил затем,
чтоб умереть...
* * *