Придет костлявая, безносая,
возникнет из пятна в углу,
не отвечая на вопросы мне,
потащит за рукав во мглу.
Пойду за ней, уже невидимый,
среди могилок и крестов,
надеясь, - чудо проскомидии
избавит душу от грехов.
Потом по воздуху, - не холодно
и удивительно легко
идти над все видавшим городом
зимой без тела и пальто.
Вот странно - тело бездыханное,
в лечебной позе мертвеца,
в костюме, в снежном белом саване,
и с тоном голубым лица, -
окажется моим. Мятущийся,
пойму, - что эта суета
души не тронула отпущенной,
и упорхну за облака.