Шпиль Петропавловки, как штык,
вонзенный в тушу облаков.
Из золота отлитый клык,
сияет, видите, каков!
На крепость сверху бросим взор:
как черепаха или краб:
тут – "равелиновый" узор,
и "бастионовых" шесть лап.
Вон биржевой колонн оскал,
его в одной из катастроф
волнами ветер полоскал
в ростральном зареве костров.
Шкатулка Спаса-на-Крови,
как разноцветный леденец
на месте взрыва. С'est la vie…
А вот любимый мой дворец:
в кирпично-розовом каре
полно загадок, вензелей.
Не ставши замком для царей,
он - привидений мавзолей.
Над лучшею из площадей,
расставшись с арочным мостом,
шестерка буйных лошадей
несется к ангелу с крестом.
Повсюду виден сей маяк
Александрийского столпа -
свидетель разных передряг,
его не смыла и толпа.
А Зимний даже летом хмур.
На крыше выстроены в ряд
шеренги мраморных скульптур,
как шахматных фигур парад.
В тебя мы, Питер, влюблены -
в твои дворцы, дома, дворы.
Они прекрасны и чудны,
как сновиденья детворы.